Гайдзин. Том 1 - Джеймс Клавелл

– Покуда я опекун, я буду охранять и защищать вас, господин, – сказал он. Его глаза скользнули по девушке, такой крошечной и хрупкой, внешне. – И вашу семью.

Она не встретилась с ним взглядом. Это было излишне. Оба поняли, что война объявлена.

– Мы рады быть под вашей защитой, Торанага-сама.

– А я нет! – взвизгнул Нобусада. – Вы были моим соперником, теперь вы ничто! Через два года мне исполнится восемнадцать, и тогда я буду править один, а вы… – Его трясущийся палец нацелился в бесстрастное лицо Ёси, все вокруг стояли потрясенные – кроме девушки. – Если вы не научитесь покорности, я… вы будете изгнаны на Северный остров навечно. Мы-отправляемся-в-Киото!

Он круто повернулся. Стражник поспешно распахнул дверь. Нобусада торопливо вышел, провожаемый поклонами. Принцесса Иядзу последовала за ним, потом вышли все остальные. Когда они вновь остались одни, Андзё вытер пот с шеи.

– Она… она источник всего этого… возбуждения и «блестящих идей», – едко проговорил он. – С тех пор как она прибыла, этот идиот поглупел еще больше, и отнюдь не потому, что етит ее каждую ночь до умопомрачения.

Ёси был глубоко изумлен тем, что Андзё произнес столь очевидную, хотя и опасную вещь вслух, но виду не подал.

– Чай? – предложил он.

Андзё кивнул с мрачной миной, снова завидуя его красоте, уверенной невозмутимости и силе. Кое в чем Нобусада не такой уж и дурак, подумал он. Я согласен с ним в отношении тебя, чем скорее убрать тебя с дороги, тем лучше, тебя и Сандзиро – от вас обоих жди беды. Интересно, не смог бы Совет проголосовать за то, чтобы ограничить твою власть опекуна или вовсе изгнать тебя? Ни для кого не секрет, что стоит этому глупому мальчишке увидеть тебя, как он сходит с ума от ярости – и она тоже. Не будь тебя, я сумел бы держать эту сучку в узде, сестра она там императору или нет. И подумать только, мало того что я сам в свое время выступал за этот брак, я еще довел до конца замысел тайро Ии, даже невзирая на сопротивление императора их союзу. Разве мы не отвечали отказом, когда он с неохотой предложил нам сначала свою тридцатилетнюю дочь, потом годовалого младенца, пока в конце концов он не уступил давлению и не согласился отдать за сёгуна свою сводную сестру?

Конечно, родственная связь Нобусады с императорской семьей укрепляет наши позиции против Сандзиро и других влиятельных даймё с окраин страны, а также против Ёси и всех тех, кто хотел, чтобы именно его избрали сёгуном. Эта связь станет могучим оружием в наших руках, как только она родит ему сына – это заодно смягчит ее и повыпустит из нее яд. Она уже давно должна была бы забеременеть. Врач мальчика увеличит ему дозу женьшеня или даст ему немного особого снадобья, чтобы увеличить его силу, ужасно быть таким неспособным в его возрасте. Да, чем скорее она понесет от него, тем лучше.

Он допил свой чай.

– Мы встретимся завтра на заседании Совета. – Оба небрежно поклонились друг другу.

Ёси вышел из комнаты и поднялся на стены башни. Ему был нужен свежий воздух и время, чтобы все обдумать. Внизу под собой он видел огромные каменные укрепления с тремя опоясывающими их рвами, один внутри другого, несокрушимые форпосты и подъемные мосты. Стены поражали своей чудовищной высотой. В замке свободно размещались пятьдесят тысяч самураев и десять тысяч лошадей, вместе с просторными павильонами, дворцами для избранных, преданных семей, – при этом в кольце внутреннего рва жили только семьи рода Торанага – и садами повсюду.

В центральной башне, над и под ним, находились наиболее охраняемые жилые помещения и святая святых – апартаменты правящего сёгуна, его семьи, придворных и вассалов. А также сокровищница. В качестве опекуна Ёси тоже жил здесь – нежеланный сосед, которого постарались отселить подальше, но все же в безопасности и со своей собственной стражей.

За внешним рвом начинался первый пояс княжеских дворцов, охранявших подступы к замку. Это были огромные, богатые, широко раскинувшиеся резиденции, за которыми тянулся пояс дворцов поскромнее, потом еще один – из совсем уже скромных. Каждый из даймё в стране имел здесь свой дворец. Место для каждого определил сам сёгун Торанага и приказал возвести их в соответствии с новым введенным им законом санкин-котай, второй резиденции.

«Санкин-котай, – говорил он, – требует от каждого даймё без промедления выстроить и постоянно содержать «приличествующую его званию» резиденцию под стенами моего замка, точно в том месте, какое я указал, где он, его семья и несколько старших вассалов будут жить постоянно – каждый дворец должен быть богатым и не иметь оборонительных укреплений. На один год из каждых трех даймё будет позволено, и предложено, вернуться в свой удел и провести там это время со своими подданными, но без жены, наложниц, матери, отца или детей, или детей его детей, или любого ближайшего родственника. Порядок, согласно которому все даймё будут уезжать или оставаться, также надлежит тщательно регулировать в соответствии с прилагаемым списком и указанием сроков…»

Слово «заложник» нигде не упоминалось, хотя взятие заложников, по приказу или предложенное добровольно как гарантия покорности, было древней традицией. Сам Торанага в детстве был заложником у диктатора Городы; а его собственная семья была потом в заложниках у преемника Городы Накамуры, его будущего союзника и господина; и Торанага, последний и самый великий из них, решил лишь расширить этот обычай до санкин-котай, чтобы надежнее держать всех в своих руках.

«В то же время, – писал он в своем Завещании, секретном документе, который показывали лишь избранным продолжателям рода, – всем последующим сёгунам вменяется в обязанность поощрять даймё к тому, чтобы они строили свои дворцы не скупясь, жили в роскоши, одевались богато и придавались дорогим увеселениям, дабы скорее лишить их ежегодного дохода со своих владений, получаемого в коку, каковой доход, согласно справедливой непреложной традиции, принадлежит только им и никому другому. Таким образом все они скоро станут опутаны долгами, сделаются еще более зависимыми от нас и, что самое главное, лишатся зубов – тогда как мы будем продолжать тратить умеренно и избегать ненужной роскоши.

Но и в этом случае некоторые княжества – Сацума, Мори, Тоса, Кии, например, – настолько богаты, что даже при всех огромных расходах остаток будет представлять собой слишком большую опасность. Поэтому время от времени правящий сёгун будет предлагать такому даймё преподнести ему подарок в виде нескольких ри новой трактовой дороги, или дворца, или сада, павильона для отдыха и развлечений, или храма, размеры каковых подарков, их сроки и частота поднесения указаны в следующем документе…»